№ 643
ИМПЕРАТОРУ ФРАНЦУ
*6/17 сентября 1799
Я пришел сюда 4/15 числа: следовательно, сдержал свое слово. Не без труда сделал я в шесть дней такой переход, на который считали нужным не менее 8 дней. Но здесь я не нашел ни одного мула 1 и даже не имею никаких известий о том, когда они прибудут. Таким образом поспешность нашего похода — осталась бесплодною. Решительные выгоды быстроты и стремительности нападения потеряны для предстоящих важных действий. При сердечной преданности моей общему благу, не может меня успокаивать даже внутреннее убеждение, что я с своей стороны сделал все от меня зависящее, чтобы преодолеть все препятствия для точного исполнения настоятельных повелений Вашего Величества (нем.).
Копия. ЦГВИА, ф. 43, оп. 2, д. 53, л. 100. Публикация — СД, т. 4, с. 327.
Комментарии
1. Я пришел сюда 4/15 числа: следовательно, сдержал свое слово... Но здесь я не нашел ни одного мула... — Согласно заверению Меласа, русские войска по приходе в Таверно должны были получить 2000 мулов для подъема провианта на 4 дня пути. Только 8 сентября прибыли 650 мулов. Чтобы ускорить поход, было решено использовать под вьюки казачьих лошадей. В письме С. от 11/22 сентября Мелас признавался в том, что задержка с поставкой мулов есть важная ошибка, просил о снисхождении и возлагал вину на исполнителя — австрийского провиантского чиновника. Задержка на 6 суток в Таверно оказалась роковой. Хотце и Корсаков были разбиты до прихода С. Военные авторитеты (эрцгерцог Карл, А. Жомини, Клаузевиц и другие) отдают предпочтение (вместо пути через перевал Сен-Готард) более длинному и более безопасному маршруту через Сплуген на Кур, Саргане и далее на Цюрих. Этим путем двигалась полевая артиллерия С. Для перехода войск не требовались мулы, следовательно, не пришлось бы терять драгоценное время в Таверно и можно было успеть к Цюриху до 14 сентября (правда, при условии, что Массена, узнав о подходе С., не предпринял бы наступления раньше). Милютин приводит документальные доказательства в пользу того, что идея похода через Сен-Готард принадлежала австрийцам. С. поначалу был за более надежный маршрут через Сплуген. «Фельдмаршал сам впоследствии признавался, — утверждает в своих записках Римский-Корсаков, — что введен был в ошибку советами австрийцев. Он говорил, что вся диспозиция была составлена одним австрийским офицером, при нем состоявшим...» (Милютин, т. 3, с. 477). Из девяти австрийских офицеров генерального штаба, проделавших с русскими войсками Швейцарский поход, старшим был подполковник Франц фон Вейротер. Скорее всего, именно он отвечал за разработку маршрута движения войск через Сен-Готард, Чертов мост, Альтдорф, Швиц на Цюрих. Уже в середине похода, после взятия Сен-Готарда и Чертова моста, оказалось, что прямой дороги от Альтдорфа до Швица не существует. С. пришлось перебрасывать армию через хребет Росшток по охотничьей тропе, которая и по сей день носит имя русского полководца. Совершив трудный переход через Росшток и спустившись в Муттенскую долину, С. узнал о поражении Корсакова и Хотце. Пути из долины на запад к Швицу и на восток были перекрыты численно превосходящим противником. Массена поклялся, что возьмет в плен знаменитого С. Признавая безвыходность положения армии С., военные авторитеты (Клаузевиц) называют «чудом» прорыв русских войск из окружения. Железная воля С., мужество и самоотверженность его войск предотвратили катастрофу, которая стоит в ряду других катастроф, «украшающих» послужной список Вейротера: 1796 г. — армия Вурмзера разгромлена Бонапартом в Северной Италии (Вейротер занимал должность генерал-квартирмейстера штаба Вурмзера, следовательно, отвечал за планирование операций); 1800 г. — план наступления армии эрцгерцога Иоганна, разработанный его начальником штаба полковником Вейротером, привел к разгрому австрийцев при Гогенлиндене; 1805 г. — сложное маневрирование русско-австрийской армии под Аустерлицем закончилось катастрофой. План этого движения был навязан главнокомандующему Кутузову при посредстве Александра I, находившегося при армии. Автором плана был генерал-майор Вейротер. Все эти катастрофы невозможно объяснить педантизмом кабинетного стратега, не понимавшего сути военного искусства. Беспристрастный исследователь вправе поставить вопрос о прямом пособничестве Вейротера врагу. В этом нет ничего неправдоподобного, если вспомнить, что начальником разведки и самым доверенным лицом в штабе генерала Макка накануне катастрофы при Ульме был Ш. И. Шульмейстер, выдающийся французский разведчик, прозванный «императором шпионов». Небольшая деталь дополняет общую картину: именно Вейротер вел переговоры о поставке мулов в Таверно.