№ 528
П. А. РУМЯНЦЕВУ
Сиятельнейший Граф! Милостивый Государь!
По Всевысочайшему росписанию войск полки Черниговский карабинерный, Харьковский легкоконный и Орловский мушкатерский, к которым я в рассуждении, что оные со мною служили, сделал совершенную привычку, показаны в главном начальстве Вашего Сиятельства. Я, надеясь на милостивое Ваше ко мне благорасположение, приемлю честь Вашего Сиятельства всепокорнейшею прозьбою утруждать: не благоугодно ли будет оных заменить на Стародубовский карабинерный, Херсонский легкоконный и Новгородский мушкатерский. Переход и особливо по наступлении подножного корму — для их, по мнению моему, сделать затруднения никакого не может. Я же приму сию милость новым опытом благодеяниев Ваших ко мне. [302]
Завтрашний день я отправляюсь к моему месту и не премину принесть Вашему Сиятельству личного моего нижайшего почтения 1, с коим и совершеннейшею преданностию по конец дней моих остаюсь
Сиятельнейший Граф Милостивый Государь Вашего Сиятельства всепокорнейший слуга
Граф Александр Суворов-Рымникский
Марта 5-го дня 1796. С[анкт]-Петербург
Подлинник. ЦГВИА, ф. ВУА, оп. 1, д. 295, л. 8. Публикуется впервые.
Комментарии
1. Завтрашний день я отправляюсь к моему месту и не премину принесть Вашему Сиятельству личного моего нижайшего почтения... — Направляясь в Тульчин, С. навестил Румянцева в его имении Ташаны под Киевом. Сохранилось воспоминание о том, как С. собрал своего рода военный совет, который должен был решить один вопрос: может ли С. подъехать в экипаже прямо к крыльцу дома старого фельдмаршала или только к воротам, как раньше. Все высказались положительно: теперь С. сам фельдмаршал и может подъехать к крыльцу. Казалось, С. был убежден этим доводом, но, завидев ворота Ташан, он приказал остановиться, вышел из экипажа и проследовал к дому Румянцева в полной парадной форме, со шляпой на сгибе руки (Временник Московского общества истории и древностей российских, 1854, т. XIX, отд. Смесь, с. 7–8).