№ 438
П. И. ТУРЧАНИНОВУ
Херсон. Майя 7 дня 1793 года
Милостивый Государь мой Петр Иванович!
Так добрые люди не делают, вы играете вашим словом, я ему верю; вы пускаете плащ по всякому ветру, ведая, что оне непостоянны. Знаете вы, что К[нязю] Г[ригорию] А[лександрови]чу на Севастополь ассигновано было 6 миллионов, и Кинбурн он ограждал драгоценнее настоящего 1. В просвещении турки не те в прошлой войне, что были в предтекшей 2, в которой при протчем я бил их 50 тысяч семью баталионами. [В] прошедшей, особливо при Рымнике, был я в опасности, естли б не малые, следственно полные карей, а паче ордр-эккер не пособили 3. Так впредь ручаться не можно (оне загнали Г[рафа] Войновича в Севастополь), чтоб оне, прорвавшись в Тавриде, где не сделали десанта и не повредили неоцененного морского депота при Севастополе, как генерал и когда выручкою или по диверсии опоздает 4. Мне ж тут оставаться не приличествует, но быть действующим в поле. По заслугам упрек ваш 10 000 мне не принадлежит, я не подрядчик и не купецкого звания. Г[рафов] П[латона] А[лександровича] и Н[иколая] И[ванови]ча какое на меня подозрение тщетно по моей честности, я больше всех желаю им светских возвышениев, в их приобретениях никому не мешаю. Самому себе ничего не хочу, и, что вы меня освящали Г[енерал]-Адъ[ютантом], это поздно. А нечто следовало после Измаила, от которого времени жребие мое — во тьме сидящий. Малые мои таланты зарыты, не хуже бы я отправил Кре[четникова], Игель[строма] и Кахо[вского], кроме губернаторства. Я не инженер, а полевой офицер; с эскадроном хотя в политическом [251] действии, пусть отзыв ваш желания моего, ибо я кабинета чужд. Естли б я ушел из-под Измаила, то бы естественно настоящей моей роли неприятнее быть не могло. О Пасхе: я кланялся мощам той особы 5, которая, отнюдь не касаясь протчего, находила во мне свойственные мне достоинства. По ложной тетради Г[рафа] И[вана] П[етровича] Салтыкова] на мою справедливость касательно чести ничего не отвечали. Знаете, что я терпел от К[нязя] Н[иколая] В[асильевича] Реп[нина] и прочих. Наконец, какая ж мне цель, как проникнуть фортуну света или келии, жертвуя земному Богу до конца моего издыхания. Поджидать буду ехать по здешней новой и старой границе. В протчем буду всегда в чистой моей совести с истинным почтением
Милостивый Государь мой Вашего Превозходительства покорнейший слуга
Г[раф] Александр Суворов-Рымникский
Подлинник. ГПБ, ф. 755, т. 9, л. 24. Публикуется впервые.
Комментарии
1. ...К[нязю] Г[ригорию] А[лександрови]чу на Севастополь ассигновано было 6 миллионов, и Кинбурн он ограждал драгоценнее настоящего. — Т. е. Потемкин понимал значение стратегических укреплений и не жалел на них средств.
2. В просвещении турки не те в прошлой войне, что были в предтекшей... — С каждым новым вооруженным столкновением боевые качества турецкой армии растут, и побеждать становится труднее.
3. ...при Рымнике был я в опасности, естли б не малые... карей, а паче ордр-эккер не пособили. — Даже Рымникская баталия могла обернуться неудачей, если бы не тактика малых (батальонных) каре и «ордр-эккер» — диспозиция к сражению (дословно «порядок выступления») — см. Доп., с. 393.
4. Так впредь ручаться не можно... чтоб оне, прорвавшись в Тавриде, где не вделали десанта и не повредили неоиененного морского депота при Севастополе, как генерал... выручкою или по диверсии опоздает. — Точная оценка значения Севастополя как главной базы флота и вытекающая из нее необходимость укрепить Севастополь с суши. Крымская война 1853–1855 гг. подтвердила опасения С.
5. ...я кланялся мощам той особы... — В Херсоне, в Екатерининском соборе, в склепе покоился Потемкин. Его соратники (в их числе С.) нередко собирались у гроба» отдавая долг его памяти. См. также письмо 551.