№ 116
П. И. ТУРЧАНИНОВУ
Астр[ахань]. 9 ноя[бря] 1781
Войн[ович] кричит: у него 40 000, отопрет почивальню царя-девицы 1. Пиери — рубашка ближе к телу — ждет от него японского ханства. На досуге между тем Варвацци 2, первый министр, пишет халдейскую книгу на Мазарина.
Пиери — директор театра: у Губернатора] будут куртаги по воскресениям 3. Сии последние два атаковали меня документами из алгебры, что прапорщик меня умнее. Ученому я пропел стихи из декалога, неученому — они поселились в носу, так что он сквозь оной, кроме «робер» 4, ничего выговорить не может.
Варюта за 12 Губ[ернат]орше визитов не омилостивлена ею ни одним, — перестали они говорить между собою и кланятца. Тайный действ[ительный] сов[етник] Минай Степ[анови]ч 5 хочет меня заключить на Север, в то место, где Люцифер обладает. Григ[орий] Васильевич] ревнует меня к Уст[инье] Марковне 6, которой вблизи учинил я комплимент в церкви. Слух носитца, что Герман 7, герой здешних красавиц, бросился головой вниз, в воду, учиня последний вздох.
12 ноя[бря]
Все сии дни продолжались у нас Михайловские праздники. Чтоб не досадить виску, я в карты не играл, но с девушками прыгал. В одном из них — скрипит висковый стол среди нашего круга. Грядет Виц-ре 8 гордым шагом; престол его движетца за ним. Вскричал я: Не Мексика здесь! Виск уступил полнозлобно пляске.
Вчера пополудни било 2, било 3. Гремит Вице-реева карета. Ученый Пиери отворяет двери: музыка его, не удостоивши того меня, ревет полный поход. Я чуть не выбежал на рундук, щитая не двуклассный ли кто? 9 Такая тоска, голубчик, от голоду, от спесивой вони мне, Варюте и всем, что принужденным я нашелся велегласно повелеть носить есть. Кушанье застылое, переспелое, подправное, такие пары воздвигло из моего желудка в мозг, что принужден был я публично дать доктору щупать мой [82] пульс, протестуя, что от времен Алексея Петр[овича] Бестужева 10 я толь поздно разве когда ужинал?
Виц-ре был великодушен. По притчине учиненного им реприманда (Выговора (франц.)) здешнему Об[ер]-коменд[ант]у его могущество обезпокоилось и рано ретировалось. В воскресенье первый куртаг!
Сличая обстоятельствы, благоразумно мне в собрания не ездить; но, бывши среди 10–50 000, возможно ли мне быть Тимоном-мизантропом 11?
Меня ж, право, люди любят: сам я удаляюсь, — приятели к себе меня просят. Астрахань в Москву или в С.-П[етер]бург не переименована. И там недостойный бы я был раб Великой Монархини, естли б я пренебрежения сносил.
Черепаха, Бек[етовская] дер[евня], загружена переселенцами. Разве ехать на ватагу? — На полеванье быть всякой день неможно: обязанность к его могуществу в торжественные дни ездить на поклон, по воскресеньям — на куртаги. Хотя не поеду, за то — гнев до апартаментов Св[етлейшего] К[няз]я страшнее гонения Миная Степановича, коль паче что Ihre Hochmoegliche (Его Высокомогущество (нем.)) милостиво изволили взяться меня ко всему приучить, яко «свет» знающие. Титул сему угнетению — себя не унизить. Вы знаете меня, унижу ль я себя? Лутче голова долой, нежели что ни есть, утратить моей чести: смертями 500-ми научился смерти не боятца. Верность и ревность моя к Выс[очайш]ей службе основана на моей чести. Все, подлинно, химера; но пренебрежение тако ж восходит по степеням.
Приказал К[нязь] Г[ригорий] Александрович] Губ[ернатор]у вводить меня в ничтожество. Я, уклонясь прочь: «Нет, прикажи ему иметь ко мне заслуженное мною внимание! Но года два что я?» 12
Естественно, здесь все департаменты губ[ернски]е — гибель или надменности ярмо. Полевые команды, — они не у меня, но у Губ[ернатор]а под паролем. Труба его громче в С[анкт]-П.б[урге], нежели моя — к Черепахе.
Оставить службу рад, удалюсь мирских сует — говорю по чувствам: но, как одушевленный, — оставить службу грех! Быть пока — плотно к дивизии; там только 2 полка. Лутчее средство — сущие ближе всех сюда мои пензенские дер[евн]и. Там ждать повелительного мне определения Св[етлейшего] К[нязя]. Не ссылки ли и то!
Благопристойнее того, во-первых, напомнить Губ[ернатор]у, что он хозяин, — т. е. эконом, как и я здесь уже почти два года не гость и блюдолиз, — но что он мне никак не Господь...
15 ноя[бря]
Припал м[ежду] т[ем] Martini-Gans (Гусь Мартина (нем.). — т. е. день 10 ноября по лютеранскому календарю праздник Св. Мартина, когда у немцев по обычаю подают жареного гуся). Трапеза обошлась спокойна. Его Могущество выходу иметь не изволил.
Такие мелочи совершенно Вам смешны; но Коробьин 13 на меня в гневе вину мою пред ним выразит сестрице своим вкусом, она — подчас — [83] ее супругу, к которому она ближе меня. Тот — предпочтет Марсина Орлеану... Туринская битва! 14
За игру полного похода Губ[ернатор]у вопрошен Пиери: В котором то артикуле? Ответ: В присяге поставленным над мною начальникам. Губ[ернатор] дает ему пароль: «Я ему кум». Едет Пиери в С[анкт]-П[етер]б[ург] — Ив[ан] П[етрович] Горич ему друг. Сей один из наивхожих к Св[етлейшему] К[нязю], да и сам Пиери. Наговор их страшнее Якобиева. Здесь Пиери — у Губ[ернатор]а ученый шут и инструмент, там он мне злодей, злодей: интерес его с Войн[овиче]м. Они пришлецы из земли чуждой; все им равно, хотя Каспийское м[оре] меня потопит, но и Россию: они уйдут в Мадагаскар. Легче мне всю рыбу из Касп[ийского] моря выловить, нежели то опровергнуть.
Вы — мой друг, Вам легче то опровергнуть, нежели съездить на дачу Вашу. Гласит то истина и справедливость! Великие приключения произходят от малых притчин... Св[етлейшего] К[няз]я я не досягаю.
Безчестно, более, — глупо бы мне было желать от Вас ведать о таинствах Эксп[едиции]. Полно мне, как всегда Вас просил сказать мне: «Дожидайся до весны» или «про[чее]». «К[нязь] Г[ригорий] Александрович] до тебя добр, или — гневаетца за то. — Пр[очие] поносят тебя тем», — я [бы] выправил. Право, не знаю за собой греха, достойного наказания, разве только что мне поздно мыслить как придворный.
Боже мой! Долго ли ж меня в таком тиранстве томить?
Автограф. ГПБ, ф. 755, т. 15, л. 34–35. Публикация — ПИБС, с. 203–209.
Комментарии
1. Войн[ович] кричит: у него 40 000, отопрет почивальню царя-девицы. — Используя сказочный образ (Царь-девица — восточные ханства на берегах Каспия, ср. с образом шемаханской царицы в «Золотом петушке» Пушкина), С. осуждает бахвальство Войновича, приславшего донесения об успехе экспедиции на южный берег Каспия. 27 июля 1781 г. его флотилия бросила якорь в Астрабадском заливе. Владетель Астрабадской провинции Ага Мохаммед-хан дал согласие на постройку укрепленной фактории в урочище Городовин. Работы шли споро, и Войнович просил прислать разрешение на подъем российского флага. Хорошо изучивший повадки восточных властителей, С. считал, что кричать об успехе рано. Его пророчество сбылось. Вскоре Войнович и его офицеры были вероломно схвачены во время пира, закованы в колодки и брошены в тюрьму. От Войновича потребовали послать приказ о срытии укреплений и возвращении экипажей на суда. Когда это было сделано, коварный Ага Мохаммед-хан с показной любезностью принял пленников и принес извинения за действия своих подчиненных, якобы неправильно понявших его волю. Войнович и его спутники вернулись на флотилию 2 января 1782 г. Накануне пришло разрешение о поднятии флага. «Многообещающий граф» бесславно вернулся в Астрахань 16 сентября 1782 г.
2. Варвацци Иван Андреевич (1750–1825) — грек с о-ва Ипсар, присоединившийся со своим кораблем к русской эскадре в Архипелаге в 1770 г. За отличие при Чесме произведен в лейтенанты. После заключения мира жил в Астрахани, разбогател на рыбной ловле. Играл заметную роль в городе. Был ближайшим сотрудником Войновича при организации экспедиции. Впоследствии пожертвовал большие суммы на дело освобождения Греции во время войны за независимость в 1821–1829 гг. Похоронен на родине.
3. ...первый министр, пишет халдейскую книгу на Мазарина. Пиери — директор театра: у Губ[ернатора] будут куртаги по воскресениям. — Все письмо — горькая ирония на удручающую атмосферу мелких интриг, сплетен и амбиций в провинциальном губернском городе. Халдейская книга на Мазарина — какой-то таинственный трактат, жреческое священнодействие в осуждении первого министра Франции. Пиери распоряжается устройством торжественных выходов губернатора, словно тот является владетельной особой (куртаг — выход при дворе). Алексеев высказывает догадку, не был ли Пиери сыном учителя музыки, у которого брал уроки наследник престола Петр Федорович (печально памятный император Петр III). Тогда ирония приобретает особо язвительный оттенок.
4. ...ровер... — название кона в игре в вист (виск).
5. Тайный действ[ительный] сов[етник] Минай Степ[анови]ч... — Явная насмешка, если не больше. Степанов никогда не имел чина действительного тайного советника (2-й класс по Табели о рангах, равнялся чину генерал-аншефа). Перестановкой слов С. указывает на сущность своего врага — тайный действительный советник, т. е. шпион. В 1773 г. Степанов изменил Гедает-хану, доверенным лицом которого он был, и бежал в Астрахань, прихватив «знатную сумму денег». Имел обширные связи в прикаспийских ханствах.
6. Григ[орий] Вас[ильевич] ревнует меня к Уст[инье] Марковне... — Возможно, жених или поклонник двоюродной сестры С. Устиньи Марковны Скарятиной.
7. Герман Иван Иванович (1744 — после 1801) — в 1780 г. подполковник Кабардинского пехотного полка, возводил укрепления на Кавказской линии, часто бывал в Астрахани. Слух оказался ложным. Герман перешел на русскую службу из саксонской и зарекомендовал себя отличным инженером-картографом: составил карты Молдавии, Северного Кавказа, Финляндии. Занимал генерал-квартирмейстерские должности. В 1790 г. разгромил на Кубани крупные силы турок и горцев, захватив в плен командовавшего ими Батал-бея (сына Хаджи Али Джаныклы-паши). Это был единственный боевой успех Германа, принесший ему Георгия 2-й степени и репутацию полководца. Судьба свела С. и Германа в Финляндии, где они вместе возводили укрепления на границе. Император Павел I присвоил Герману чин генерала от инфантерии и хотел послать его в Италию для тайного руководства С. Вместо Италии Герман отправился с корпусом в Голландию, где бесславно закончил свою карьеру, попав в плен к французам.
8. Грядет Виц-ре... — Здесь и ниже яркая картинка местных нравов. У губернатора замашки вице-короля.
9. ...музыка его, не удостоивши того меня, ревет полный поход. Я чуть не выбежал на рундук, щитая не двуклассный ли кто? — Подхалимы встречают астраханского «вице-короля» музыкой; исполняется сигнал «полный поход», положенный лицу, имеющему 2-й класс по Табели о рангах. Жуков был действительным статским советником (4-й класс), т. е. имел чин ниже, чем генерал-поручик С. (3-й класс). Рундук — крыльцо.
10. Бестужев-Рюмин Алексей Петрович (1693–1768), граф — канцлер в царствование Елизаветы Петровны. С., будучи сержантом гвардии, посылался курьером в Дрезден и Вену в 1752 г. Командировка длилась 7 месяцев. Столь ответственное поручение означало доверие, если не покровительство, влиятельнейшего руководителя внешней политики России.
11. Тимон-мизантроп — образ человеконенавистника у авторов эпиграмм и комедий в Древней Греции. Реально существовавшая личность. Тимон был современником Сократа. Коварно обманутый в молодости друзьями, возненавидел весь человеческий род.
12. Приказал К[нязь] Г[ригорий] А[лександрович] губ[ернатор]у вводить меня в ничтожество. Я, уклонясь прочь: «Нет, прикажи ему иметь ко мне заслуженное мною внимание! Но года два что я?» — Если даже сам Потемкин поручил губернатору распоряжаться и гражданскими департаментами, и расположенными в губернии войсками, все же он — С. — требует к себе должного уважения. С. просит Турчанинова напомнить Жукову, что тот только эконом, а С. находится в Астрахани по важному делу, хотя и без войск.
13. Коробьин Яков (1754-?) — секунд-майор Екатеринославского пикинерного полка, состоял при штабе С.
14. ...вину мою... выразит сестрице... она... супругу, к которому она ближе меня. Тот — предпочтет Марсина Орлеану... Туринская битва! — Супруг сестры Коробьина, очевидно влиятельный человек, в случае ссоры Коробьина с С. возьмет сторону своего шурина и предпочтет напасть на С., как на слабейшую сторону. В Туринской битве 1706 г. принц Евгений Савойский вместо атаки главных сил французской армии, которыми командовал герцог Филипп Орлеанский (1674–1723), напал на слабейшую часть маршала Фердинанда Марсена. Герцог Орлеанский не поддержал маршала и был разгромлен вслед за ним. Оба французских военачальника попали в плен. В поражении обвинили Марсена, вскоре умершего от ран.