из произведенного следствия над саратовскими казачьими пятидесятниками и казаками, которые во время нападения государственного злодея и бунтовщика Пугачева с его толпами на Саратов добровольно предательство учинили. А во оном значится:

1. Пятидесятники: Алексей Самохвалов, Иван Горохов, Алексей Манинков, Иван Уфимцев, депутат Максим Кудрявцев, хорунжие: Афанасий Уфимцев, Семен Винокуров, десятник Михайла Болдырев, казаки Алексей Астраханкин, Егор Соколов находились все оные в то время, когда злодей Пугачев шел с своими толпами в Саратов, были у валу. И как злодейская толпа показываться стала, то от полковника и коменданта послан был пятидесятник Алексей Самохвалов с казаками, чтоб из той толпы поймать или с ними начать, яко с неприятелями, чрез оружие дело, куда тот пятидесятник ездил. И, съехавшись с тою злодейскою толпою весьма близко, ни он, Самохвалов, ниже бывшие с ним казаки, не чиня никакого противу тех злодеев, как долг и присяга обязывает, сопротивления, назад возвратился, только оставя в той злодейской толпе добровольно предавшихся казаков Андрея Булатова, Федора Стародубова, Матвея Казакова, Ефима Арского, Семена Колоколова, Алексея Калашникова, Илью Бочкарева и Максима Козюлкова, в чем как тот пятидесятник Самохвалов показывал, а предавшиеся реченные казаки и ныне пойманные и приведенные в Саратов сами при допросах винились.

А как велено было и всей казачьей команде, переехавши вал, стать у буерака, ибо по ту сторону того буерака разъезжали злодеи, то все как начальные ¹²³, так и казаки против оных никакого сопротивления не чинили, почему и велено было от полковника и коменданта всем им возвратиться на прежнее место за вал. А как на прежнее место приехали, то велено ж спешиться и быть пешком у валу. Почему почитаемый пятидесятником Иваном Уфимцевым и братом его Афанасьем Уфимцевым за покойного императора Петра III разбойник Емелька Пугачев, о котором де прежде они от отца своего, отставного пятидесятника, Якова [178] Уфимцева слышали (а отцу де их причина дала видеться с Пугачевым в то время, как ездил тот отец их в Оренбург из Саратова с саратовским жителем Яковом Лапшиным для покупки лошадей; то де называется императором и купленных тем отцом их лошадей Пугачев взял, а ему за них деньги обещал отдать), вошед на Соколову гору, стал во укрепление стрелять из пушек. И от первого выстрела казачьи лошади, испужавшись, побежали в город; то как начальные тех казаков, так и все казаки и обыватели врозь разбежались; и более и иного уже не видно было.

А на другой день предательства казачьего, около обеда, приехал Пугачев в Саратов к Троицкому собору «опрашивал о том отставном пятидесятнике Якове Уфимцеве. А потом и ездил он, Пугачев, к Уфимцеву в дом, у которого обедал. А 8-го августа дал тот Пугачев свой мерзкий указ, что тому отставному пятидесятнику Уфимцеву быть в Саратове полковником. И велел взять ему с Яковом Лапшиным из лежащих под колокольнею ведомства Конторы опекунской денежной казны 2700 рублев. Детей же того Уфимцева: пятидесятника Ивана — полковником и медалью, а хорунжего Афанасья — есаулом в толпу свою пожаловал.

Но как бывшие вышеписанные казачьи начальники (кроме пятидесятника Ивана Горохова, который, не хотя быть в таком скопище, укрывался и тем верность присяге к своей монархине доказал) и казаки были у того разбойника Пугачева в мерзких толпах под Черным Яром, проходя города Дмитриевск, Царицын и всякое селение, единогласно показывают все, поелику их самих тому варвару служить желание охотное было, а потому и усердствующие за чины, как тот отставной Уфимцев и его дети, влагали каждому в сердце и поощряли казаков, чтоб мерзкое его, Пугачева, скопище умножить, раздавая, едва не на всех, по 10 рублей жалованья. Такая Уфимцева с детьми к Пугачеву доброжелательная усердность превзошла в возмущении противу всеавгустейшей императрицы и отечества не одних казаков, но и обывателей в чем с Уфимцевым сообщниками оказались из купцов Степан Грачев (который от того Пугачева также полковником назван) и Иван Фирсов.

Грачев Фирсову, как бывшему в Саратовском магистрате при письменных делах, в доме Уфимцева приказывал, чтоб он, Фирсов, из магистратской ведомости сделал регистр ¹²⁴ о наличных купцах, кои бы были не свыше 40 лет и не менее б 15-ти. которые служить могли Пугачеву. Почему тот Фирсов, по призыву Грачева ж писчиков Алексея Храмова. Кузьмы Варфоломеева и Федора Власова, из ведомости купеческие имена сказывал, а те писцы разные регистры писали; и выписано было всех имен более 150 человек. И тем написанным в регистре оповещено было, чтоб шли к Уфимцеву брать жалованье, а потом садились бы в лодки, чтоб тем и на Волге составить злодею толпу. И были на тех лодках цехи: Матвей Пичугин, Иван Курганов, Афанасий Попов, Петр Смирнов, Михайла Пономарев, купцы: Матвей Пятибратов, Федор Завьялов, Иван Кривопалов, Павел Хабаров, работник купца Трумбицкова — Александр Тимофеев, купцы: Яков Казакеев, Иван Шевелев; а на других лодках (коих всех было до 100) были посажены и заволжской Покровской слободы малороссияне и выпущенные Пугачевым из острога колодники. Как те посаженные на лодки за Пугачевым вниз рекою поплыли, то велено было им всем от того Пугачева взятое с денежною казною Низовой соляной конторы судно конвоировать, что ими до самого Царицына и исполняемо было. Но, как услыхали о высылке из Царицына, то с тех лодок уже бежали.

Грачев же и Фирсов с детьми Уфимцевыми из Саратова за Пугачевым сухим путем конные выехали, и с ними были саратовские ж купцы: Ефим Ащаулов, Кузьма Иванов, Данила Халтурин (который послан от [179] купца Степана Буркина вместо себя), Григорий Кочергин, цеха Василья Рябова — Никифор Смирнов с братом Федотом, пахотный солдат Матвей Малафеев, купец, а бывший в толпе пятидесятником, Иван Житков, пахотного солдата Якова Лапшина дети, Дмитрий и Федор Лапшины ж.

Купец же Фирсов ответом своим показывает, что приказано было ему от ратмана Михайлы Казанцова, который во время нападения злодейского убит до смерти, чтоб он, Фирсов, как магистратские письменные дела, так и всю ведомства магистратского денежную казну в приуготовленное для того порожнее судно погрузил; что все и погружено было, и для охранения оной определено от того ратмана Казанцова из рассыльщиков и из купцов 30 человек; которое де судно к отплытию и стояло готово. Но саратовское все купечество, собравшись в магистрат для совета, и тому ратману Казанцову выговаривали, для чего он казну без мирского приговору в судно погрузил; и приказано было от всех тех купцов паки денежную казну и письменные дела из судна выгрузить; и выгружена. Чрез что и доказали свою усердность тому ж Пугачеву, да и случай подали ему ту казну похитить. Все оные купцы и разночинцы Пугачеву присягали и руку целовали, и жалованья брали, и, проходя с тем злодеем далее Царицына, поражены были корпусом полковника Михельсона: иные приведены, а другие, бежав, пришли в Саратов. В чем все при допросах винились.

О предательстве всех вышеписанных преступников подлинное следствие представлено будет, куда надлежит. Но во упреждение, и дабы оные за толь мерзкое свое содеяние наказание получили, и чрез то б другие, смотря на то, поползнования и предприимчивости иметь не могли, а тишину и спокойствия восстановить почтились, осмелился на конфирмацию вашего высокографского сиятельства при рапорте моем сей экстракт поднести.

Комментарии

123. Т. е. начальники, командиры.

124. Список.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info