№ 51
Письмо лорду Ферфаксу и его военному совету с различными вопросами юристам и священникам, доказывающее с неоспоримой правотой, что простой народ смеет копать, пахать, засеивать и селиться на общинных землях, не уплачивая никому ренты, 1649 г.
Вручено генералу и высшим офицерам в субботу 9 июня Джерардом Уинстенли по поручению тех, кто начал вскапывать землю на холме св. Георгия в Серри.
Сэр, наше вскапывание и пахота на холме св. Георгия в Серри небезызвестны вам, ибо вы видели некоторых из нас и выслушали нашу защиту: и мы встретили мягкое и умеренное отношение от вас и от вашего военного совета, когда некоторые из нас предстали перед вами в Уайтхолле, и тогда, когда вы лично посетили холм св. Георгия, чтобы осмотреть наши работы. Мы хотим изложить основания и цели нашего дела, насколько это возможно; чтобы никого не смущали сомнительные слухи о нас, но чтобы каждый мог получить удовлетворение от искренности и полной справедливости нашего дела. Мы понимаем, что наше вскапывание земель служит темой разговоров по всей стране; некоторые одобряют, другие осуждают; одни — друзья нам, исполненные любви, видя, что наше дело имеет благую цель для наций; и мир является предметом наших стремлений; другие — враги, исполненные ярости, клевещущие на нас, что мы хотим укрепить свои силы, чтобы впоследствии вступить в борьбу с другими и отобрать у них их добро, что на самом деле внушает нам ужас; и много другого злословия, над которым мы смеемся, потому что мы хорошо [308] знаем самих себя. Наши стремления, поскольку это в наших силах, направлены лишь на улучшение общин, на уничтожение угнетения и внешнего рабства, под которым стонет творение, и на возвышение и сохранение чистоты нашего дела...
Когда вы посетили наши работы на холме, мы сказали вам, что многие из деревенских людей, сначала обиженные, теперь начинают смягчаться, видеть справедливость в нашем деле и признавать его, за исключением одного-двух алчных фригольдеров, которые хотели бы иметь в своем собственном распоряжении все общинные земли и удерживать нормандскую тиранию над нами, вырванную с корнем, вследствие победы, одержанной вами над нормандским наследником, и поэтому должную быть отброшенной. И мы надеемся, что эти наши сердитые соседи, которых мы никогда не обижали и не хотим обижать, увидят со временем, что их яростная опрометчивость была безумием, и станут мягче, будут вести себя и говорить разумно, как и подобает людям, и перестанут бодаться рогами, подобно животным. У них не будет основания говорить, что мы обижали их, если только они не считают нас обидчиками за то, что мы пытаемся извлечь наше жизненное довольство из общинных земель Англии нашим праведным трудом, являющимся нашей вольностью, ибо мы англичане, равные с ними, и наша вольность даже выше, чем их, ибо они — старшие сыновья и фригольдеры, называющие огороженные земли своей собственностью, а мы — младшие братья, бедные и угнетенные, и общинная земля называется нашей даже по их собственному признанию. Мы сказали вам (в ответ на поставленный вопрос), что мы не против чего-либо, что управляется должностными лицами и законами, как управляются народы мира, но с нашей стороны мы не нуждаемся ни в том, ни в другом виде правления, ибо раз наша земля — общая, то таким же общим должны быть злаки и плоды земли, и они не будут покупаться и продаваться среди нас, но будут храниться, как постоянный запас продовольствия для нас и для наших детей, без обманной путаницы купли и продажи, и мы не будем арестовывать друг друга.
А затем, какая нам нужда в законах, осуждающих на заключение в тюрьму, бичевание и повешение и на приведение одного в рабство другому. Мы знаем, что ни один человек из тех, кто подчинится этому справедливому закону, не осмелится арестовать или поработить своего брата за земельные участки, потому что земля создана нашим творцом для того, чтобы быть общей сокровищницей жизненных припасов для каждого наравне с другими, невзирая на лица. Теперь же, если вы, старшие братья, огороженные земли называющие своими и изгоняющие других за пределы изгороди, хотите иметь должностных лиц и законы по чисто внешнему образцу других наций, то мы не будем против этого, но свободно, без помехи оставим вас одних. И если кто-либо из нас, коммонеров, украдет ваш хлеб или скот, либо повалит ваши изгороди, пусть ваш закон наложит руку на того из нас, кто явится нарушителем... И, однако, наш хлеб и наш скот не будут запираться на замок, как если бы мы были собственниками посреди народа: нет, нет, мы открыто заявляем, что наш хлеб и скот и все, что мы имеем, будет находиться открытым ради безопасности и [309] сохранения народа; и мы, как младшие братья, будем в любви к вам, старшим братьям, ибо мы желаем поступать так, как мы хотели бы, чтобы поступали с нами, т. е. позволить каждому пользоваться благами творения и иметь вволю пищу и одежду от трудов рук своих на земле...
Сэр, цель нашего обращения к вам не есть просьба о покровительстве, хотя мы и испытали нехристианское оскорбление от некоторых из ваших солдат, ибо поистине мы не осмеливаемся отвергать господина и производить выбор человека или людей для управления нами... Наше основание писать вам заключается в следующем: некоторые из солдат пехотного генеральского полка под командой капитана Страви, которые были расквартированы в нашем городе, несмотря на то, что мы несли часть постоя так же, как и наши соседи, давая им достаточное помещение, так что не было никаких жалоб, пошли на холм Георгия, где был лишь один человек с мальчиком из нашего общества диггеров. Придя туда, солдаты, не услыхав ни одного вызывающего слова, напали на этих двоих, избили мальчика, сняли с него куртку, и отняли белье и съестные припасы, бывшие у них, избили и очень тяжело ранили человека и подожгли наш дом.
Мы считаем очень странным и языческим поступком, что солдаты связались с безоружными мирными людьми, которые не вмешивались в солдатское дело и не оскорбили их ни словом, ни действием, если только солдатню не оскорбляет то, что мы усовершенствуем победу над королем Карлом, которую одержали вы от имени коммонеров. Поступая так, мы скорее ожидали покровительства, чем уничтожения. Но что касается нас лично, мы уверены в вашей мягкости и дружбе к нам, бывшим вашим друзьям в трудные времена, и в том, что вы не дали бы поручения избивать нас или поджигать и ломать наши дома, но сначала доказали бы, что мы враги. И мы пишем это не для того, чтобы вы наказали их, ибо это мы оставляем на ваше усмотрение, мы только хотим (по просьбе братьев), чтобы вы послали предупреждение вашим солдатам больше не оскорблять нас, если они только не получат приказания от вас; и на самом деле, если наши нарушения покажутся такими серьезными, вам не будет надобности посылать солдат против нас или избивать нас, ибо мы добровольно придем к вам по одному простому письму...
Джерард Уинстенли.
Это письмо вместе с вопросами было вручено автором собственноручно генералу и высшим офицерам, и они очень мягкосердечно обещали, что прочтут и обдумают его.
Дж. Уинстенли. Избранные памфлеты.