№ 40
Ответ короля на четыре билля, 28 декабря 1647 г.
Председателю палаты лордов для сообщения лордам и коммонерам в парламенте Вестминстера и комиссарам парламента Шотландии.
Король Карл.
Если бы не было необходимости для установления совершенного мира считаться со всеми интересами, затронутыми этими великими смутами, то его величество не испытывал бы никаких затруднений, с которыми ему пришлось столкнуться на самом деле с самого начала своих несчастий. Это особенно хорошо видно теперь, когда две палаты парламента представляют его величеству на утверждение несколько биллей и предложений, а комиссары Шотландии открыто против них протестуют ... И когда его величество дальше думает о том, как невозможно в тех условиях, в которых он ныне находится, выполнить пожелания его двух палат ..., он не может не поражаться тем нарушениям порядка обращения к нему, который применяется в настоящее время. Его палаты имеют в виду, что его величество допустил пользование большой государственной печатью, сделанной без его полномочия, прежде чем вопрос об этом был подвергнут какому-либо обсуждению при переговорах ... Эти билли в том виде, какой они получили теперь, не только лишают всякой верховной власти лично его, но также делают его уступки причиной того, что над его подданными будет учинено величайшее насилие, которое только можно мыслить. Предоставление двум палатам навсегда произвольной и неограниченной власти производить призыв и набор воинских сил сухопутных и морских из числа всех людей без различия их положения и в таком числе, в каком захотят палаты; и равным образом предоставление палатам права для оплаты этих сил устанавливать денежные налоги таким образом, каким палаты будут считать это целесообразным и постановят, — все это, как и ряд других положений, стоит в величайшем противоречии со свободой и благосостоянием подданных и с возложенной на короля ответственностью за их защиту ... Его величество полагает, что не будет неуместно пожелать, чтобы две его палаты лучше обдумали характер своих действий: в то время, как его величество желает личных переговоров для установления мира, они предлагают, чтобы в наиболее важной части по самым существенным вопросам королем были сделаны уступки до их начала; такая постановка потомству будет казаться маловероятной. Поэтому его величество заявляет, что ни желание освободиться от томительных и скучных условий жизни, которые они переносят столь долгое время, ни понимание того, что может его ожидать в том случае, если две его палаты не предоставят ему возможности личных переговоров, не заставят его [187] изменить свое решение: не соглашаться ни на один акт, пока не будет заключен мир во всей его полноте. И его величество все еще не может отказаться от мысли о личных переговорах и снова убедительно настаивает на них, так страстно жаждет он тех благ, которые мир принесет и ему, и его подданным. Во всяком случае, его величество в глубине своего сердца чувствует себя совершенно легко, ибо он выполнил свой долг и как король и как христианин, и будет терпеливо ждать, когда всемогущему господу будет угодно склонить сердца его двух палат к тому, чтобы считаться со своим королем и иметь сострадание к бедствиям своих соотечественников.
Parliamentary History, v. VI, р. 483.