№ 17
Сражение при Марстон Муре, июль, 1644 г.
К вечеру в субботу, 30 июня, мы получили надежные сведения, что принц Руперт со своей армией находится в Бароубридже, в 12 милях от Йорка, и что он намеревается на следующий день дать нам сражение. Вследствие этого мы решили в эту ночь и на следующее утро снять осаду [Йорка], чтобы быть в состоянии встретить крупные силы, готовые напасть на нас, надеясь возобновить осаду после отражения сильного противника. Вы легко поверите, что в городе была большая радость и многочисленные манифестации после удаления войск, которые так долго окружали город со всех сторон. Сердца многих из нас поистине были подавлены тяжестью, усматривая в этом акт провидения, как бы указывающий на божественное недовольство нами. Однако господь милостиво дал нам понять неосновательность наших сомнений и упадка духа, да будет навсегда благословенно имя его.
В понедельник, 1 июля, со всеми нашими силами мы выступили в Хессаммур [на южной стороне реки Узы] с надеждой встретиться там с принцем Рупертом на пути его в Йорк. После полудня наша армия была приведена в боевой порядок и наши солдаты были полны радости, ожидая сражения с врагами, ибо наши разведчики заверили нас, что принц со своей армией будет проходить по этому пути. Однако принц Руперт, понимая наши приготовления к встрече с ним, прошел по другой стороне реки и пошел в Йорк для облегчения пострадавшего населения этого города. Вследствие столь печального разочарования наши сердца были полны печали... Наступала ночь, и мы подвинулись в Марстон, где очень немногие из нас могли [164] утешиться удобным жилищем или пищей: наши солдаты выпили всю воду из луж. Большая часть конницы в эту ночь провела в Муре.
Во вторник утром наша пехота с артиллерией получили распоряжение идти по направлению к Тедкастеру... Когда шотландцы, маршировавшие в этот день в авангарде, почти достигли Тедкастера, и пехота графа Манчестера находилась в двух или трех милях от Марстона..., неприятель со всеми своими силами возвратился в Мур. Прежде чем наша пехота могла вернуться назад, противники заняли Мур [весьма благоприятную позицию]... Наш доблестный командир Лесли проявил свои военные способности с неустанной энергией..., наша армия была приведена в боевой порядок к 6 или 7 часам.
Две могучих армии, каждая из которых состояла более чем из двадцати тысяч кавалеристов и пехотинцев, приготовились к бою, развернув свои колышущиеся знамена и глядя друг другу в лицо... Нашим отличительным знаком была белая бумага или носовой платок на наших шляпах; нашим лозунгом был «С нами бог». Знак неприятелей заключался в том, что они были без лент и шарфов, их лозунгом был «Бог и король».
Расположение нашей армии, когда она была выстроена, было таково: большая часть конницы генерала Лесли совместно с конницей лорда Ферфакса составляли наше правое крыло. Конница графа Манчестера с частью шотландцев составляли левое крыло. Пехотинцы генерала Лесли были справа, а графа Манчестера — слева от пехоты лорда Ферфакса, являвшейся основной частью. Три или четыре бригады были помещены в резерв.
Наша армия, двигавшаяся вниз по холму несколькими частями, была похожа на множество густых облаков. Она была разделена на бригады по 800, 1 000, 1 200 и 1 500 человек. Неприятель, как сообщали некоторые пленники, был устрашен нашим приближением, не ожидая никакой атаки до следующего утра. При приближении пехоты графа Манчестера после небольшой перестрелки с обеих сторон мы заставили противника оставить в беспорядке живую изгородь, где они потеряли 4 пушки. Лорд Ферфакс со своей бригадой на правом фланге также выбил противника из живой изгороди, отбив у них их артиллерию.
До этого времени генерал-лейтенант Кромвель с большой храбростью производил одну атаку за другой и привел в расстройство две из самых храбрых бригад конницы на правом крыле противника... Наша конница и пехота с неустрашимым мужеством обратила правое крыло неприятеля в бегство, захватив как их артиллерию, так и амуницию. Наше левое крыло продолжало с возобновляющейся энергией проявлять свою храбрость: оно атаковало каждую часть, оставшуюся на поле битвы, пока все они не были совершенно расстроены и не обратились в бегство; наши люди преследовали неприятеля около трех миль почти до самого Йорка.
Thomason Tracts, Е. 2/1. [165]