ВТОРОЕ ПИСЬМО СУВОРОВА К АЛЕКСАНДРУ ИЛЬИЧУ БИБИКОВУ.

ИСТОРИЧЕСКОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ ВТОРОГО ПИСЬМА.

Французы, возбуждая вековую ненависть в Поляках к России, вмешались и в Конфедератскую войну. Герцог Шуазель, управлявший тогда внешним и Военным Министерством и злобствуя на Екатерину за то, что она заботилась о славе и безопасности России; Шуазель отправил в Польшу отряд войск при пятидесяти офицерах. В то же время, в качестве Посла прибыл к Конфедератам Генерал Виоминиль. Шуазель хотел только обольстить Поляков сею маловажною помощью: Французское Министерство всегда щедро было на обещания. Фридрих Второй в переписке своей с Волтером смеялся над Конфедератами и над Шуазелем: Волтер подтверждал его мнение. Разглашая, будто бы [26] вступается за равновесие Европы, Шуазель непрестанно возмущал против России Турцию и Польшу, не рассуждая о том, к бессилию ли содействует сих областей или невольно споспешествует к величию России. Ненависть затмевает рассудок. Шуазель управлялся сим одним побуждением. В числе прибывших Французов в Польшу находился и генерал Демурье, служивший потом Генералом в начале Французского мятежа. Отважные Французы решились захватить Краковский замок. Пользуясь отсутствием Суворова, поражавшего отряды других Конфедератов, и по обыкновенной хитрости своей разведав, что происходит во внутренности замка, они узнали, что комендант, Полковник Штакельберг, хотя уже вышел из молодых лет, был в связи с одной Полькою. Через сообщников своих Французы подговорили Польку, чтобы она упросила любовника своего свесть часовых от подземного прохода, [27] сделанного для выбрасывания нечистоты. Штакельберг, отличившись храбростью в семилетнюю войну при осаде Кольберга, не умел подкреплять храбрости осторожностью и впал в расставленные сети. В вечеру того дня, в который предположили совершить заговор, один из Поляков, условясь с Французами, пригласил в маскерад всех Русских Офицеров. Между тем, как беспечный начальник и чиновники его веселились, Французы, нарядясь в белую одежду ксендзов, благоприятствовавших им, прокрались в замок; ночь и снег способствовали их хитрости. Неусыпные Казаки первые приметили обман и произвели стрельбу. Усилившиеся мятежники и заговорщики быстро напали на часовых и всех изрубили. Узнав оплошность свою, Штакельберг бросился отражать неприятеля; но уже поздно было. несколько сот конных Конфедератов, подоспевших на помощь Французам, овладели замком и выгнали [28] Штакельберга. Все сие происходило в ночь 21 на 22 Генваря. Получив о сем известие в Кельце, Суворов поспешил к Кракову, но при всей быстроте своей прибыл уже 24 числа. Французы и Конфедераты укрепились и привели замок в безопасность. По долгу начальника, Бибиков сделал ему выговор, что послужило поводом ко второму письму Суворова.

Теперь Вашему Высокопревосходительству донести должен о причине невероятного происшествия в замке. Полковник Штакельберг!.. По прибытии моем сюда, я истинно от него никакого верного объяснения добиться не мог: и первое, он из числа избалованных Иваном Ивановичем Веймаром ⁵, переписками с ним на иностранных языках, и для того он, с принятия его полку, никогда шпаги не вынимал; второе, здесь, как в знакомом ему месте, Ксендзы и бабы голову ему весьма повредили. Он вместо благодетельного человека был человек добрый, и на том он спал. Не имел я ухищрения ловить даваемые мне иногда о сем [30] его сие уведомления. Опасаясь, чтоб Ксендзов и баб никогда не тревожить, разрядил он и ружья, да и по просьбам их сводил часовых, а того часового действительно свел, который был у скважины, где Французы вошли. Коренных пленных бунтовщиков, не взирая на мое приказание, из Кракова в Люблину не отправил. Я думал действительно, что для увольнения из от Вашего Высокопревосходительства на то повеление имел, в числе которых один из выпущенных из замка застрелили нашего офицера. К ним все ходили, кто хотел; а от утрени, когда Каноники ⁶ ходят в замок с двух часов по полуночи, и ворота замковые отворяемы были. Каков поп, таков и приход. Сие я говорю о ближнем Полковнике Штакельберга, [31] исключая из того весьма достойных Офицеров, которые ему о том в свое время представляли; но он, быв обременен Ксендзами и бабами, их не слушал. Однако, милостивый государь! все сие в точности утверждать не можно до будущего разбирательства, не имея ныне на то достаточного времени ⁷.

Французы, пользовавшись сим добрым человеком и трактирщиком, предприняли то дерзновеннейшее дело; поелику то видно из трактирщикова [32] допроса. Прочее по Французской реляции редко что не правда, кроме где излишнее хвастовство. Поправление же горшего должно приписать Подполковнику Елагину.

Комментарии

5. Бибиков сменил в Польше Генерала Веймара.

6. Католические духовные.

7. У Суворова было главное правило, чтобы торопиться делать добро; из сего письма видно, что он медлил делать вред ближнему. Хотя он имел достоверные доказательства в оплошности Штакельберга, но он не отважился одним росчерком пера решить его жребий. Таким великодушным вниманием к подчиненным Суворов привлекал к себе сердца их. Зло всего легче делать, но трудно восставить человека, пораженного или беспечностью, или запальчивостью начальников.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info